Полотно «Охотники на привале», созданное Василием Григорьевичем Перовым в 1871 году, принадлежит к числу значительных произведений русской живописи. На тот момент художник уже отошел от трагических мотивов, присущих его ранним работам, таким как «Тройка» или «Проводы покойника». В этот период его внимание все больше привлекали сцены из повседневной жизни простого народа.

Сам Перов был страстным охотником и хорошо знал все тонкости этого увлечения. Тематика охоты не раз находила отражение в его творчестве: достаточно вспомнить такие картины, как «Рыболов» (1871), «Ботаник» (1874), «Голубятник» (1874), «Рыбная ловля» (1878) и «Птицелов» (1879). В «Охотниках на привале» он изобразил трех мужчин, погруженных в беседу, и сумел передать их характеры через выразительные психологические портреты.

Если внимательно рассмотреть героев, можно заметить, что слева находится пожилой охотник, человек с большим опытом, который, судя по всему, принадлежит к обедневшему дворянскому сословию. Он с воодушевлением рассказывает о своих охотничьих приключениях, увлекательно приукрашивая детали. На его груди висит старомодный бинокль, что говорит о долгой охотничьей практике. Известно, что прототипом этого персонажа стал московский врач Д. П. Кувшинников, увлекавшийся охотой. После появления картины его имя приобрело известность в культурных кругах столицы. В конце XIX века он вместе с супругой Софьей устраивал у себя дома литературные салоны. Позже Кувшинниковы и художник Исаак Левитан стали прототипами персонажей чеховского рассказа «Попрыгунья».

В центре картины изображен мужчина средних лет в простой крестьянской одежде. Его недоверчивый взгляд и насмешливая улыбка свидетельствуют о сомнениях в правдивости рассказов собеседника. Его жест левой руки подчеркивает скептическое отношение к услышанному. Перов изобразил его простолюдином, показывая, что охота способна объединять людей разных социальных слоев. Для этого образа художник выбрал Василия Владимировича Безсонова, дворянина и чиновника, который также был увлечен живописью. Он был близким другом Перова, а в 1869 году художник даже написал его портрет, ныне хранящийся в Третьяковской галерее.

Персонаж справа – совсем иной типаж. Молодой охотник, одетый с иголочки, явно новичок, с восторгом слушает рассказы старшего товарища. Он настолько поглощен беседой, что даже забывает зажечь папиросу, которую держит в руке. Его одежда, хоть и новенькая, но совершенно не приспособлена для долгих прогулок по лесу и полям. А ягдташ и сетка для дичи, принесенные им на охоту, остаются пустыми. Однако его это, похоже, совсем не огорчает. Этот персонаж был написан с Николая Михайловича Нагорнова, друга Кувшинникова и Безсонова. Спустя несколько лет после создания картины он женился на Вере Толстой, племяннице знаменитого писателя, а в 1890-х годах вошел в состав Московской городской управы.

В этом произведении Перов мастерски отразил разные этапы человеческой жизни. Молодость, когда легко верится в чудеса и красивые истории, зрелость, наполненную скептицизмом, и старость, в которой воспоминания становятся все более приукрашенными. Современники художника восприняли эту сцену как забавный анекдот, ведь зрителю легко догадаться, что старый охотник преувеличивает свои подвиги. Федор Достоевский даже отмечал, что картина словно позволяет услышать слова рассказчика, передавая его манеру речи и эмоции.

Но в этом полотне есть не только комический эффект. Внимательный зритель заметит детали, выдающие несостыковки в истории. Так, добытая дичь – русак и рябчик – не могла быть подстрелена в одном месте, ведь зайцы обитают в поле, а рябчики – в лесу. На переднем плане изображен охотничий рожок, служащий для сбора гончих, однако самих собак Перов не изобразил.

Единственная собака на картине – либо легавая, либо борзая, но не гончая. Еще один нюанс – небрежно положенные ружья. Они лежат дулом вниз, что недопустимо, так как ствол может засориться. Тем более странно, что так поступили с дорогими английскими ружьями марки «Энфилд». Опытные охотники сразу бы указали новичку на эту ошибку.

Фоном для сцены служит осенний пейзаж, создающий контраст с легкой, анекдотичной атмосферой беседы. Картина удачно сочетает в себе жанровую сцену, элементы натюрморта и живописный пейзаж. Особенно впечатляет, насколько точно передана добыча – даже линька зайца подсказывает, что действие происходит поздней осенью.

Однако его туша остается нетронутой, хотя согласно правилам псовой охоты она должна была быть обработана. Все эти детали говорят о том, что Перов осознанно закладывал в картину скрытые намеки, подчеркивая недостоверность рассказов охотника и создавая тонкую игру смысла, которая делает это произведение столь увлекательным и забавным.