Когда советский пилот Виктор Беленко, управляя секретным истребителем МиГ-25П и обладая доступом к засекреченным данным, внезапно покинул СССР и приземлился в Японии, передав всю информацию американцам, его поступок вдохновил других военных летчиков. Газета New York Times назвала сентябрь 1976 года временем массового бегства из Советского Союза.

Создавалось впечатление, что страна столкнулась с волной дезертирства. Сперва Беленко на сверхзвуковом истребителе добрался до Японии, где сразу же получил политическое убежище в США. Спустя несколько недель Валентин Иванович Зосимов последовал его примеру, но его история была совершенно иной. В отличие от Беленко, он не обладал ни стратегически важной техникой, ни государственной тайной. Ему пришлось довольствоваться гражданским самолетом Ан-2, а конечной точкой его маршрута стал Иран.

Мотивы Зосимова были связаны не только с поступком Беленко, который нашел себе новую жизнь в Америке. Основной причиной стало увольнение из рядов советских Вооруженных сил. Молодой пилот, только что окончивший летное училище, не смог продолжить службу в армии и вынужден был перейти в гражданскую авиацию, что стало для него сильным ударом. Он мечтал управлять боевыми самолетами, как его дед, артиллерист, но судьба распорядилась иначе. К тому же, после одного инцидента во время полета во Львов, когда самолет задел провода, его понизили в должности, что еще больше усугубило ситуацию.

Вскоре он начал говорить в семье о намерении покинуть страну и надеялся позже перевезти жену и ребенка. Возможность представилась в сентябре 1976 года, когда, выполняя рейс по маршруту Забрат – Аджикабул – Пушкино – Пришиб – Ленкорань, он, высадив пассажиров в Пушкино, изменил курс и направился в сторону Ирана. Чтобы не быть замеченным системами ПВО, он летел на предельно малой высоте и приземлился вблизи Ахара, прямо на кукурузном поле, где в ожидании властей провел долгие часы.

Когда иранские чиновники наконец появились, он сразу попросил политического убежища, но его расчет оказался ошибочным. СССР оказал на Иран серьезное давление, требуя выдать пилота. Помимо дипломатических угроз, Москва намекала на возможные поставки оружия местной оппозиции. Даже известные личности, такие как академик Сахаров и дочь Сталина, призывали шаха не выдавать летчика, но геополитические интересы оказались важнее. В ноябре 1976 года шах принял решение вернуть Зосимова в Советский Союз, несмотря на протесты мирового сообщества.

Вернувшись в СССР, летчик был предан суду, который состоялся в Баку в здании Дома Культуры имени Дзержинского под контролем КГБ. Его признали виновным в угоне самолета и приговорили к 12 годам лишения свободы в лагере "Пермь-36". Кроме того, его брат, работавший директором школы в Москве, лишился должности. При этом даже защитники Зосимова указывали, что он никому не причинил вреда и не совершал насилия, что не позволяло квалифицировать его поступок как воздушное пиратство. Тем не менее, наказание было неизбежным.

По советским меркам приговор оказался сравнительно мягким, ведь Зосимову не вменили "измену Родине" с возможной высшей мерой наказания. Спустя десять лет, 23 октября 1985 года, он вышел на свободу. Его судьба сложилась далеко не так, как он предполагал: он работал слесарем газового оборудования в Баку, а затем переехал в Москву, устроившись в котельную.

Но самым горьким оказалось то, что к моменту его освобождения страна изменилась. Началась перестройка, а вскоре границы открылись, позволяя людям эмигрировать без риска оказаться в заключении или быть признанным "изменником". Зосимов не жалел о своем поступке, но осознавал, что его мечты и планы реализовались не так, как он надеялся.