В истории человечества зафиксированы войны, детали которых по сей день вызывают споры среди исследователей. Разногласия касаются не только их целей и хронологии, но даже географического охвата. К примеру, военные кампании, развязанные Наполеоном по всему миру, впоследствии объединили под общим названием Наполеоновских войн. Однако четкость в определении границ этого периода присутствует лишь в его завершении — крах империи Бонапарта дает очевидную точку отсчета для финала. А вот когда началась эта череда конфликтов, однозначно сказать сложно. Одни историки связывают зарождение войны непосредственно с личностью корсиканского генерала, другие же полагают, что истоки кроются в событиях Великой французской революции, например, в беспорядках в Тюильри. В любом случае, внутри этого исторического вихря творился настоящий хаос.

Французские войска того времени вели боевые действия в разных уголках мира, особенно не давая покоя окрестностям Пиренейского полуострова. Война здесь то затухала, то вспыхивала с новой силой, смещаясь в разные регионы. Испания и Португалия превратились в арену ожесточенного противостояния, где страдали как местные жители, так и солдаты. При этом помощь со стороны поступала неравномерно: французам приходилось рассчитывать только на себя, тогда как испанцы и португальцы заручились поддержкой британцев. Восстания в Испании следовали одно за другим, а Франция не оставляла попыток подчинить себе Португалию, так что спокойных дней практически не было.

Успех на поле боя переходил то к одной, то к другой стороне, однако можно заметить закономерность: присутствие Наполеона лично обеспечивало французам преимущество. Как только он покидал театр военных действий, союзные армии начинали терпеть поражения, но затем ситуация постепенно стабилизировалась, а французы увязали в затяжных позиционных сражениях. Так происходило и в конце 1808 — начале 1809 года. Император отбыл на другие фронты, британцы в Португалии продолжали отступать, французы уверенно наступали. Однако у англичан, помимо военных сложностей, возникли и внутренние проблемы: дисциплина в их рядах стремительно падала. Армия, по сути, превращалась в неуправляемую толпу, страдающую от мародерства и пьянства. Многие солдаты попросту не могли противостоять искушению и, наткнувшись на винные погреба, предавались пьянству. Единственные боеспособные части приходилось выделять в арьергард, чтобы хоть как-то удерживать порядок и спасать потерявших контроль над собой товарищей. Тем не менее, значительная часть британцев либо погибала, либо попадала в плен. А численное превосходство французов лишь усугубляло положение.

Казалось, англичанам грозит полный разгром, если бы не действия сэра Джона Мура, который сумел использовать природные условия себе на пользу. У деревни Какабелос его войска столкнулись с рекой Куа, которая из-за проливных дождей разлилась, оставив единственным возможным путем для отступления мост. Это место и стало точкой обороны. Наступавший генерал Кольбер, до того уверенно преследовавший англичан, оказался перед неожиданным препятствием. Более того, он чуть было не захватил в плен самого Мура, но тот сумел избежать этой участи благодаря своевременно развернутой артиллерии. Шесть британских орудий, заняв удобные позиции, сумели отбить атаку кавалерии Кольбера.

Французы отчаянно пытались найти брод, отправляя разведку, однако повышенный уровень воды делал переправу невозможной. В какой-то момент они решились на лобовую атаку кавалерией, но наткнулись на организованное сопротивление — англичане встретили их плотным ружейным и артиллерийским огнем. Тогда Кольбер приказал перестроить войска в колонну по четыре человека в ряд, рассчитывая прорвать оборону противника. Однако в авангарде оказался пехотный отряд Мерля, и это сыграло роковую роль.

В этот момент произошел один из самых известных выстрелов того времени. Томас Планкет, стрелок 95-го полка, отличавшийся великолепной меткостью, принял вызов, когда Мур предложил сбить с лошади высокопоставленного кавалериста. Вооруженный штуцером Бейкера, который значительно превосходил по точности стандартные мушкеты, он поразил Кольбера выстрелом с дальнего расстояния. Французы утверждали, что расстояние составляло около 200 метров, но британские источники настаивают на невероятных 600 метрах. Как бы там ни было, этот выстрел вошел в историю. Вскоре после падения генерала к нему бросился на помощь офицер, но Планкет уложил его вторым выстрелом, окончательно подтвердив свою меткость. Некоторые британцы уверены, что это был адъютант Кольбера — так версия звучит еще более внушительно.

Гибель французского командира вызвала замешательство в рядах его солдат. Атака застопорилась, боевой дух ослаб. Когда французы наконец собрались с силами, на дворе уже стемнело, и наступление пришлось отменить. Воспользовавшись этим, англичане спокойно покинули позиции. Потери с обеих сторон в этом сражении оказались примерно равными — около двухсот человек.

Память о генерале Кольбере увековечили в Франции, возведя его в ранг национальных героев. Ему приписали красноречивую предсмертную речь, полную сожалений и торжественного удовлетворения своей карьерой. Даже британцы не отказывались подлить масла в огонь легенды — ведь чем сильнее был противник, тем почетнее победа. А вот судьба Томаса Планкета сложилась иначе. Получив выигрыш в пари, он продолжил службу, участвовал в многочисленных битвах, был ранен при Ватерлоо, но выжил. Однако личные слабости, в частности пристрастие к алкоголю, не позволили ему построить военную карьеру. После нескольких безуспешных попыток продвинуться по службе он ушел в отставку, окончательно спился и умер в 1839 году в бедности. Похоронили его офицеры, собрав деньги всем миром.