На Руси невест считали сокровищем, бережно защищая их честь и доброе имя. Репутация имела огромное значение, и даже мельчайшее пятно на ней могло стать причиной осуждения со стороны общества и невозможности выйти замуж. Девушки, столкнувшиеся с подобными трудностями, часто становились объектами насмешек, и их жизнь могла резко поменяться. Такие истории нередко оставались загадкой: куда исчезали те, чья репутация была поставлена под сомнение?

В конце XVIII века Николай Карамзин создал повесть «Бедная Лиза», где рассказал историю девушки, не сумевшей сохранить честь. Несмотря на вымышленный характер сюжета, произведение вызвало живейший интерес. Образ Лизы тронул сердца читателей, вызвал сочувствие, а место у пруда в окрестностях Симонова монастыря, куда, по сюжету, героиня бросилась, стало популярным для прогулок. Тема оказалась настолько близка людям, что романтичные барышни обсуждали судьбу Лизы, переживали за нее и задумывались о морали и чести.

До эпохи Петра Великого девичью честь на Руси охраняли особенно тщательно. Девушки жили в изоляции, редко покидая пределы дома и почти не показываясь на улице без сопровождения. Даже царские особы – жены и дочери монархов – оставались в своих покоях, если не получали разрешения на выход. Иностранные гости, посещавшие русский двор, порой даже не могли увидеть цариц и царевен. Например, в своих записях один из иностранных дипломатов отметил, что царские женщины скрывались из-за особого уважения к ним.

Во время больших торжеств жены и дочери монархов могли наблюдать за происходящим лишь из специальных тайных комнат или за решетками, предусмотрительно установленными в залах. Девушки могли видеть царские пиры, но принимать в них участие им было запрещено. И уж тем более недопустимой считалась возможность выйти куда-либо в сопровождении мужчины. Особенно в деревнях, где нарушение нравственных устоев строго осуждалось. Дом девушки, потерявшей честь, нередко становился мишенью для публичного позора: ворота мазали дегтем, а подруги отворачивались, чтобы избежать подозрений.

Такое строгое отношение, однако, не всегда было однозначным. Существовала негласная мораль, согласно которой проступки скрывались, если они не становились достоянием общественности. Слова из пьесы Островского «Лишь бы всё шито да крыто было» прекрасно отражают это явление. Тем не менее, в некоторых регионах России известность, связанная с более вольными нравами, также стала частью их истории. Например, Валдай ассоциировался с красотой местных женщин и их податливостью, что отмечали не только Александр Пушкин, но и путешественники вроде Франсиско де Миранды.

Петр I, проводя реформы, кардинально изменил привычный уклад. Он открыл путь к новому, европейскому взгляду на жизнь, что повлияло и на отношение к женской чести. Если раньше девушки редко покидали дом, то при Петре их начали вывозить на ассамблеи, где они должны были блистать в праздничных нарядах. Это новшество не нравилось многим, но государю возражать не смели. Постепенно новые поколения привыкли к подобным развлечениям, и строгие нравы уступили место более свободным взглядам.

Среди представителей высшего света нравы также становились все более либеральными. Императрицы заводили фаворитов, а императоры — возлюбленных. Подобные связи, как и слухи вокруг них, мало влияли на их положение. Ярким примером стали племянницы Григория Потемкина, которые, несмотря на слухи, успешно вышли замуж за знатных мужчин.

Однако в литературе и народных рассказах тема падения женщины подавалась иначе. Авторы, такие как Карамзин, Всеволод Крестовский и Александр Островский, показывали, что единственная ошибка могла обернуться трагедией. Судьба Лизы, Ларисы Огудаловой или княжны Чечевинской становилась предостережением для читателей.

Историк Н. Л. Пушкарева, изучая эти вопросы, отмечала, что чаще общество порицало замужних женщин, а не молодых девушек. Даже в случае проступка девушку можно было «очистить» и устроить её брак. Простительность таких поступков зависела от статуса мужчины, с которым была связана история.

Постепенно осуждение таких ситуаций сходило на нет, а жизненный уклад и восприятие нравственности менялись. Респектабельность оставалась важной, но с каждым десятилетием становилась все менее значимой. Общество научилось прощать, а взгляды на ошибки женщин становились мягче. К XIX веку разводы и дети вне брака перестали быть чем-то удивительным, а те самые строгие традиции прошлого остались лишь в воспоминаниях.

Интересный факт связан с тем, что одна из самых знаменитых историй о потерянной чести на Руси могла быть вдохновлена реальными событиями. Согласно некоторым исследованиям, Карамзин, создавая образ Лизы, мог быть знаком с историей о девушке, которая действительно утратила свою репутацию в глазах общества. Однако, в отличие от вымышленной Лизы, реальная девушка нашла поддержку в своем родном селе, и её судьба не завершилась трагически, как в повести. Этот случай подчеркивает, как велика была разница между строгостью общественного мнения в городской и деревенской среде: в сельской общине репутацию могли «поставить на место», а в крупных городах она могла стать причиной непоправимого падения.