Одним из наиболее любопытных указов, изданных Екатериной Великой, стал запрет на совместное посещение бань мужчинами и женщинами. Этот документ появился в 1763 году, вскоре после восхождения Екатерины на российский престол. Согласно новому правилу, мужчинам и женщинам отныне предписывалось посещать бани в разные дни недели. Детям разрешалось находиться с родителями противоположного пола лишь до достижения семилетнего возраста.

До появления этого указа традиция общих бань существовала в России на протяжении многих веков. В городах и крупных деревнях они представляли собой деревянные строения, включавшие раздевалки, мыльни и парильни. Эти помещения зачастую посещали люди разных полов, часто незнакомые друг с другом. Возможность обзавестись личной баней в те времена была доступна далеко не каждому, а отказаться от помывки русские люди не могли по культурным и бытовым причинам. Общественные бани были естественной частью жизни, несмотря на порой откровенно европейский скепсис в отношении личной гигиены.

Запрет Екатерины на общие бани основывался на нескольких значимых причинах. Считалось, что такие заведения зачастую становились местом разврата. В народе ходили слухи, что некоторые посетители приходили туда вовсе не для омовения. Семейные пары, посещавшие бани вместе, вряд ли могли подвергаться проверкам извне, что порождало слухи и предположения о распространении венерических заболеваний.

Строгое протестантско-лютеранское воспитание Екатерины, которая, перейдя в православие, сохранила многие христианские убеждения, также сыграло свою роль. Для протестантов совместное нахождение мужчин и женщин в бане представлялось совершенно недопустимым. Их представление о моральных границах диктовало идею о том, что подобное поведение непременно должно вызывать вожделение, в то время как русские традиции отделяли помывку от каких-либо иных контекстов.

В Европе конца XVIII века медики начали утверждать, что совместные водные процедуры могут быть опасны с точки зрения здоровья. Считалось, что мужчины и женщины передают друг другу заболевания, и это добавляло еще один аргумент против общего купания. Вопросы нравственности в данном контексте также активно поднимались.

Русская православная церковь на протяжении веков осуждала общественные бани, видя в них источник греховных помыслов. Однако лишь при Екатерине эти нарекания получили официальный отклик. Некоторые полагают, что императрица, введя запрет, стремилась продемонстрировать европейским соседям свою близость к их взглядам. В ту эпоху для западных гостей России общие бани казались настоящим вызовом приличиям. Однако сама Екатерина, вероятно, и предположить не могла, что спустя два столетия в саунах Германии, ее родной страны, будет происходить нечто гораздо более фривольное.

До Екатерины II попытки ограничить совместное купание предпринимались и раньше. Например, Иван Грозный и Алексей Михайлович накладывали подобные запреты, но их действия носили локальный характер. Алексей Тишайший ограничил работу общих бань в Нижнем Новгороде, реагируя на жалобы духовенства. Елизавета Петровна также пыталась навести порядок в этой сфере, но без значительных успехов.

Лишь Екатерина II смогла добиться строгого соблюдения запрета. Ее политика сопровождалась усилением полицейского контроля и введением строгих наказаний. За организацию совместного омовения полагался крупный штраф, а банщикам грозила утрата права на профессию. Таким образом, указ Екатерины стал поворотным моментом, закрепившим раздельные бани как норму общественной жизни.

Интересно, что несмотря на введенные запреты, традиция совместного купания в некоторых отдаленных уголках России сохранялась еще несколько десятилетий, причем часто в виде так называемых "семейных бань". Там мужчины и женщины одной семьи продолжали париться вместе, считая это не только удобным, но и укрепляющим семейные узы. Кроме того, во время строительства новых бань порой учитывали старые привычки: некоторые заведения оборудовались отдельными входами и зонами, чтобы избежать смешения полов, но сохраняли общую парильню, если того требовал заказчик. Это ярко иллюстрирует, как постепенно укоренившийся указ сосуществовал с традициями, уходящими корнями в глубокую древность.