Полноценное урегулирование конфликта между Россией и Украиной в форме мирного соглашения в текущих реалиях представляется задачей не только сложной, но и крайне отдалённой во времени. В то же время, как в публичной, так и в кулуарной плоскости обсуждений между сторонами доминирует куда более достижимая цель — временное приостановление боевых действий. На практике история знает немало примеров, когда конфликты завершались не торжественными мирными договорами, а обыкновенными перемириями — соглашениями, которые служили скорее временной передышкой, чем окончательной точкой в войне. Эти перемирия нередко достигались без широкой огласки, но главное — с прекращением насилия на поле боя.

Наиболее наглядным примером такого подхода можно считать ситуацию на Корейском полуострове, где Север и Юг формально так и не закончили войну, но уже более семи десятилетий живут в состоянии относительного покоя. Именно этот сценарий с 2022 года всё чаще обсуждается как возможный способ выхода из российско-украинского военного тупика. Однако в мировой истории были и иные случаи, когда отсутствие юридически оформленного окончания войны не мешало странам двигаться вперёд, развиваться и устанавливать новые формы взаимодействия, пусть и без официального мирного статуса.

Военные действия в Корее развернулись с 1950 по 1953 год, а переговоры о прекращении конфликта начались уже в июле 1951 года — менее чем через год после его начала. Тем не менее, для достижения договорённости о прекращении огня сторонам потребовалось почти два года. По мере затягивания войны её характер изменился: от активных наступлений она перешла в фазу позиционного противостояния, напоминающего Первую мировую. В этот период фронт стабилизировался, и стороны начали искать возможность для диалога. Первые шаги в этом направлении были сделаны в городе Кэсон, находящемся вблизи линии боевых действий.

Любопытно, что южнокорейское руководство участия в переговорах не принимало. Главными участниками стали представители Северной Кореи, китайских «народных добровольцев» и командование сил ООН, преимущественно американское. Южнокорейский лидер Ли Сын Ман настаивал на продолжении войны и категорически отвергал любые компромиссы. Основные сложности вызывали такие вопросы, как проведение линии прекращения огня, механизм контроля за соблюдением условий перемирия, а также судьба военнопленных — следовало ли возвращать всех без исключения или позволить им самостоятельно решать, где остаться.

Однако, как отмечают исследователи, истинным тормозом на пути к перемирию являлось вовсе не это. Существенное влияние оказывал Советский Союз, чья роль в поддержке Северной Кореи была определяющей. Москва поставляла технику, вооружение и военных советников, и политика Кремля, прежде всего в лице Иосифа Сталина, ориентировалась на стратегическое затягивание конфликта. По словам профессора Андрея Ланькова из университета Кунмин в Сеуле, такая тактика позволяла Советскому Союзу удерживать США в зоне конфликта и не допускать их вмешательства в других регионах.

Война перешла в фазу локальных боёв, рейдов и редких наступлений, в то время как переговорный процесс продолжался на фоне этих эпизодических столкновений. Новый президент США Дуайт Эйзенхауэр, пришедший к власти с намерением завершить войну, предпринимал попытки повлиять на ситуацию, но ощутимого результата удалось достичь только после смерти Сталина весной 1953 года. Уже в марте того же года в Кремле принимается решение завершить конфликт, и вскоре официальное заявление об этом публикуется советским правительством.

Кульминацией процесса стало подписание соглашения в Пханмунджоме 27 июля 1953 года. Южная Корея, как и прежде, участия не принимала. Достигнутые договорённости касались создания демилитаризованной зоны шириной четыре километра и принципа добровольного возвращения пленных. Хотя документ предполагал временное действие — всего на три месяца — он так и не был заменён полноценным мирным договором. В 1954 году в Женеве прошла конференция, на которой обсуждались условия будущего соглашения, но консенсус так и не был найден.

Тем не менее, прекращение огня сохранялось, а сама война в активной форме не возобновлялась. По словам Андрея Ланькова, конфликт заморожен не потому, что стороны пришли к примирению, а потому, что никому не выгодно начинать всё заново. Были периоды напряжённости, особенно в 1960-х, когда Север надеялся на внутренние потрясения на Юге, но в целом обстановка оставалась контролируемой. Несмотря на постоянную напряжённость и отсутствие официального мира, ситуация позволила Южной Корее вырасти в одну из ведущих технологических держав планеты, а перемирие остаётся действующим уже более 70 лет.

Похожая ситуация наблюдается и на Кипре, где после короткой, но ожесточённой войны в 1974 году стороны перешли к затяжному перемирию. Противостояние на острове началось после переворота, организованного силами, выступавшими за объединение Кипра с Грецией — идею «Энозиса». Это вызвало реакцию со стороны Турции, которая заявила о необходимости защитить турецко-киприотское население и начала военную операцию под кодовым названием «Аттила». Началось ожесточённое вооружённое противостояние между двумя общинами, сопровождавшееся жертвами с обеих сторон.

Турецкие войска сумели занять часть северного побережья, после чего значительно расширили контролируемую территорию. Одновременно в Греции произошли политические изменения — рухнул режим военной хунты, стоявший за переворотом на Кипре. К 16 августа стороны согласились прекратить огонь, и это соглашение действует уже полвека. Территория острова фактически разделена: на юге располагается признанная греческая часть, а на севере — самопровозглашённая Турецкая Республика Северного Кипра, которая не получила международного признания. Разделение проходит по «Зелёной линии», охраняемой силами ООН.

Многочисленные попытки разрешить кипрскую проблему окончательно так и не увенчались успехом. В начале XXI века в игру включился генеральный секретарь ООН Кофи Аннан, предложивший проект федерализации острова и создание Объединённой Республики Кипр. Этот план вынесли на референдум, однако голосование в разных частях острова показало противоположные настроения. В то время как большинство турок-киприотов выразили поддержку, подавляющее число греков-киприотов отвергло инициативу.

Несмотря на отсутствие мирного договора, южная часть острова сумела не только стабилизироваться, но и вступить в Европейский союз. В то же время, нерешённость конфликта остаётся серьёзным барьером для евроинтеграции Турции. Интересно, что и Греция, и Турция продолжают оставаться союзниками по НАТО, несмотря на территориальные споры и разделённый Кипр.